Спроси свое сердце [= Дуэль сердец ] - Кэт Мартин

— Как вы… повредили свою ногу? — Улыбка Сэма исчезла, взгляд застыл.

— Наверное, мне не следовало вас спрашивать об этом, простите, — поспешила извиниться Молли, не желая портить чудесный вечер.

— Все в порядке, не беспокойтесь. Это было давно. — Он выпрямился на стуле и улыбнулся ей так, словно ее вопрос ничуть его не взволновал, но глаза Сэма потускнели, и в голосе появились хрипловатые нотки, что не ускользнуло от Молли.

— Мне было семнадцать, когда началась война. Я был молод, глуп и полон решимости пробить себе дорогу в этом мире. Я верил, что война — славное занятие, приносящее мужчинам почет и уважение. Я сказал отцу, что хочу сражаться на стороне северян. Он запретил мне вообще участвовать в войне на чьей бы то ни было стороне. То было единственное наше с ним разногласие за всю жизнь.

Молли трудно было представить Шеймуса любящим и заботливым отцом, но именно таким со слов сына вырисовывался убийца ее матери.

— Отец говорил, — продолжал Сэм, — что Калифорния географически слишком далека от Юга и что у нас, жителей Запада, много своих собственных проблем, которые необходимо решать и, разумеется, не насильственными методами.

Молли слушала молча, не прерывая Сэма и не подгоняя его рассказ.

— Однако, я полагал, что рабство омерзительно, и война за его отмену справедлива, но…

Сэм погрузился в раздумья, как будто и не было рядом с ним голубоглазой собеседницы.

— Продолжайте, — вынужденно произнесла Молли, чтобы прервать затянувшуюся паузу в рассказе.

— …но не было никакой справедливости. Не было чести, славы. Были лишь кровь, смерть и разрушение. В Южной Каролине двое моих товарищей попали под сильный обстрел. Я должен был вызволить их из-под огня. Одного удалось спасти, другого — нет. Сам я чуть при этом не погиб, получив мушкетную пулю в грудь и еще одну в колено. Ранение в грудь не принесло больших осложнений, рана скоро затянулась, но вот с коленом дело обстояло серьезнее. Доктора были уверены, что придется отрезать ногу. В лучшем случае, говорили они, если все-таки удастся сохранить ногу, я никогда не смогу ходить.

Неожиданно Сэм усмехнулся:

— Но я показал им, что Бренниган никогда не сдается!

Молли накрыла его ладонь своею и улыбнулась.

— Если я что и успела узнать о вас, так это, что вы не можете смириться с поражением — никогда!

Сэм добродушно рассмеялся, и Молли была счастлива заметить, что его карие глаза снова заискрились.

— А что насчет подружек? — поддразнила она. — Наверняка толпы женщин-янки сходили с ума по красивому солдату.

Сэм улыбнулся.

— Женщины были, не могу этого отрицать, но не так много, как вы вообразили. У меня не было времени, чтобы завязывать связи.

— А для Лили нашлось время?

Сэм посмотрел Молли прямо в глаза.

— Наши отношения с Лили рано или поздно все равно бы оборвались. У нас с ней никогда не было намерения более прочно связывать наши судьбы.

— Сэм?

— Да.

— Я знаю, я обещала, но… Вы считаете, мы поступаем правильно?

— А вы как думаете, Молли?

— Я не знаю.

— Все будет хорошо, не волнуйтесь! Великолепный ужин закончился, и Сэм настоял, чтобы они совершили прогулку в экипаже.

Воздух был свежим и чистым, звезды искрящимися алмазами мерцали в небесах. Сэм повез ее на Браунз-Блафф, откуда открывался чудный вид на весь город.

— Как красиво, Сэм.

— Далеко не так красиво, как красивы вы сами, Молли!

Он любовался ею открыто, радостное возбуждение переполняло его при мысли, что завтра эта прекрасная женщина, сидящая сейчас рядом с ним, станет его женой. Он до сих пор не мог в это поверить.

В своих поступках Сэм не узнавал сам себя, но упорно отказывался даже думать о том, чтобы отступиться от взятого обязательства. Он останется верным своему слову.

Когда Молли повернулась, чтобы посмотреть на Сэма, лунный свет заиграл в ее голубых глазах, и если Сэм и питал еще какие-то сомнения, они улетели вместе с легким вечерним ветерком.

Отведя несколько густых прядей рыжих волос со щеки, он приподнял за подбородок ее голову и прильнул к ней в нежнейшем поцелуе.

Губы девушки были теплыми и мягкими, сердце Сэма бешено заколотилось. У них был вкус вишен, которые они за ужином ели на десерт. Он углубил поцелуй.

Молли не сопротивлялась. Шампанское подарило ощущение тепла и томления. Она чувствовала, как руки Сэма гладят ей лицо, шелковистая борода терла щеку. Он нежно покусывал ее губы, языком исследуя уголки рта.

Почему-то все это казалось Молли очень естественным. Она прижималась к Сэму, сама желая его ласк.

Когда она свободнее раскрыла губы, язык Сэма заскользил между зубами в поисках ответного тепла. Поцелуй восхитил Молли вызываемыми ощущениями. Ей нравилось дыхание Сэма с легким запахом бренди. Застонав, она страстно ответила на поцелуй.

Сэму с трудом удавалось держать себя в руках. Он чувствовал страсть девушки, ощущал напряжение в ее теле, пылкость стремления. А когда она обвила его шею руками, погрузив пальцы ему в густые волосы, Сэму едва удалось удержаться от того, чтобы не овладеть ею немедленно, прямо на полу кареты.

Грудь Молли прижималась к нему, он чувствовал ее упругость. Сэм вспомнил розовые бутоны сосков и застонал, пораженный силой своего желания.

Он оторвал от Молли дрожащую руку. Она покачнулась, упершись ладонями в его грудь, в глазах таилась нерешительность. Если бы он не знал Молли лучше, то мог бы поклясться, что она понятия не имеет о впечатлении, которое на него производит, равно как и не осознает испытываемых ею самой чувств.

— Думаю, нам пора возвращаться.

Он слышал, его голос дрожал. Сэм спросил себя: заметила ли она это?

Открытый экипаж не давал уединения. Кучер сидел на козлах всего в нескольких футах впереди.

Скоро наступит завтра, сказал себе Сэм, и завтра эта девушка будет принадлежать ему.

Молли отодвинулась от Сэма, нетвердо покачнувшись:

— Я… мне кажется… я выпила слишком много шампанского.

Сэм не сводил с Молли глаз, отметив про себя ее немного застывший взгляд.

— Уже поздно, — сказал он восстановившимся голосом. — Думаю, вам нужно хорошо выспаться. Возможно, вы устали от нескольких дней пути.

Он приказал кучеру возвращаться в отель, и экипаж направился к городу.

— Сегодня у меня был замечательный вечер, Сэм. Замечательный!

— У меня тоже, Молли.

Прохладный воздух, казалось, освежил ее. Молли теперь скорее была сонливой, нежели захмелевшей.

— Случалось, я мечтала, когда же наступит день моей свадьбы, — сказала она задумчиво, карета мерно катилась по дороге. — Я воображала, как я ступаю по церкви в прекрасном белом платье, опираясь на руку отца, и он говорит всем, что гордится мною. Я представляла себе грандиозный прием и шестиярусный свадебный торт… и оркестр… и танцы до полуночи…